У костра дымился разговор,

Мысль змеилась красными углями.

Повели крестьяне тихий спор,

Что навеян древними степями.

 

Мол, досель покорно спины гнём

В рабстве лютом, словно в лихолетье,

Аки тать татарский к нам с огнём

Прискакал, свистя ногайской плетью.

 

Барщину с оброком заменив,

Выкупная новая повинность -

Та же кабала, и царский лжив

Манифест, посулов мнимых чинность.

 

Толковал степенно так Аким,

Бородатый сход весь поучая,

А вокруг обидой стлался дым,

Вздохом горемычным отвечая.

 

На земле рождён свободным всяк,

И медведь могучий, и мышонок,

Дуб ли ты, последний ли сорняк…

«Ну а мы?» - спросил его спросонок

 

Шапки рвань поправив набекрень,

Незаметный и кривой подпасок.

«Нас в миру свободнее плетень!»

Кто-то молвил, не жалея красок.

 

У костра дымился разговор,

Исподволь искра в глазах мерцала:

«Правда наша, а помещик - вор» -

И в сердцах заря алеть вдруг стала.

​

1926